Физрук-3: назад в СССР [СИ] - Валерий Александрович Гуров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Этого праздника ждали больше всего на свете, больше собственного дня рождения. Готовились за много дней: заранее искали по магазинам курочку, сырокопченую колбасу, баночку красной икры. Доставали из подполья или чулана закатанные летом огурчики и грибочки, наряжали елку «дождиком» из завитушек металлической фольги. Это был Новый год по-советски.
Впрочем, новогоднее торжество появилось в СССР не так уж и давно. Более того, в 1928-м елку вообще запрещали — ведь это дерево было символом Рождества, а значит, ненавистной религиозности. И так продолжалось вплоть до 1935-го года, когда партийный пропагандист и публицист Павел Постышев вдруг выступил в газете «Правда» с призывом начать устраивать для детей веселые новогодние праздники. «Наверху» прочитали, макушку почесали и решили: новому празднику быть! Вместо Рождества Новый год придумаем! И 1 января 1937-го в московском Доме Союзов (он находится рядом с нынешней Госдумой) прошел карнавал, на который позвали учащихся-отличников из разных школ.
И с тех пор новый праздник продолжил победное шествие по Стране Советов. Отмечали его даже во время войны. В 1941-м же прозвучало и первое новогоднее обращение к народу — его зачитал по радио товарищ Калинин. А вот традицию, когда глава государства обращается к гражданам с телеэкрана, удачно заложил 31 декабря 1970 года ныне здравствующий Леонид Брежнев.
И вот сейчас началась вся это приятная предновогодняя суета. Народ закупал не только продукты и подарки, которые состояли в основном из сладостей и мандаринов (после праздника каждая семья оказывалась снабжена «к чаю» на два месяца вперед), но и поздравительные открытки. Подарки на Новый год могли быть очень разными и зависели от множества факторов. Народ пообеспеченнее брал пример с Нади и Ипполита из «Иронии судьбы», обменивался презентами, как у героев фильма — французские духи (между прочим!) и электробритва с плавающими лезвиями. Последнюю, кстати, производили в СССР. Среди желанных взрослыми вещей можно назвать капроновые колготки (стоили они довольно дорого, рвались быстро), музыкальные пластинки, импортные кассеты для записи. Кстати, рожденное в СССР утверждение «книга — лучший подарок», было сейчас совершенно неироничным. Хорошим изданием, например десятитомником Пушкина в синей обложке с золотым тиснением, можно было по праву гордиться.
В восьмидесятых далеко не в каждой квартире имелся телефон, поэтому в СССР процветала традиция писать и отправлять друг другу открытки к праздникам. К Новому году советская промышленность выпускала порядка трех миллионов открыток. Самое интересное, что на них даже печатали предупреждение: «Отправляйте заблаговременно», потому что почта в эти дни едва справлялась.
Дома с елкой пришлось повозиться. Сразу поставить ее не получилось, она так и пролежала всю ночь и весь день на полу в большой комнате, благоухая хвоей. Утром я подошел в учительской к трудовику.
— Привет! — как ни в чем не бывало поздоровался я с ним.
— Здорово! — откликнулся тот.
— Мне надо елку поставить.
— Зайду после уроков.
Со стороны не возможно было заметить, что нас связывает какая-то тайна. Мы не подмигивали друг другу и не пожимали руки особым образом. В общем, все выглядело как обычно — два дружка-учителя сговариваются о чем-то. Хотя кому бы пришло в голову наблюдать за нами? Все были заняты своими делами. Обсуждали планы на новогодний вечер и последующие каникулы. У меня тоже были планы. Я хотел съездить в Москву.
В спортзале установили большую елку, и занятия я вел на свежем воздухе. Благо снегу навалило достаточно, чтобы можно было ходить на лыжах. Да и хоккейную коробку залили, так что любители погонять шайбу тоже могли позволить себе это удовольствие. Я не слишком нажимал на занятия по программе. Оценки за полугодие я уже выставил, так что пусть ребятня расслабляется. К сожалению, преподавательскому составу расслабляться было рано. На предновогодней неделе должен состояться педсовет, и не факт, что Шапокляк не приготовила какого-нибудь сюрприза.
После уроков я сразу же направился домой и через час подвалил Витек с инструментами и брусками для крестовины. Минут двадцать он вжикал ножовкой и стучал молотком, а я тем временем разогревал ужин. Наконец, Курбатов позвал меня принимать работу. Когда я вошел, то увидел елочку уже не валяющейся на полу смолистой зеленой грудой, а стоящей напротив окна. Лапы ее постепенно распрямлялись и она обретала вид, какой подобает главному символу Нового года.
— Игрушки-то у тебя есть? — спросил трудовик, который, что ни говори, был мастер на все руки, так что приставку «лже» следует считать несправедливой.
— Не-а, — ответил я. — Откуда!
— И гирлянды — тоже… — подытожил Витек. — Ладно… Гирлянду я тебе подгоню, а насчет игрушек выкручивайтесь с Илгой сами.
— Да уж как-нибудь… — пробурчал я.
— Ну ладно! — отмахнулся я. — Пойдем жрать что ли!
И он показал на телефон, а потом приложил палец к губам. Я кивнул, что, дескать, понял. Хотя ни хрена я не понял. Кагэбэшники боятся прослушки, которую сами же и установили! Интересно, а этот телефончик на каком расстоянии ловит? Только в большой комнате или по всей квартире? Не хотелось бы — чтобы по всей. Ведь в этом случае, наши с Илгой упражнения в спальне тоже должны быть слышны… Извращенцы хреновы… Может взять этот допотопный агрегат и случайно уронить?.. А толку? Другой поставят. Может еще мощнее…
За ужином мы с Курбатовым болтали о школьных делах. Гадали, какую пакость заготовила перед праздником завучиха. Я пригласил Витька встретить Новый год у нас. Он сказал, что придет, но со своей мадам. Что ж, это будет интересно свести вместе рафинированную интеллигентную Илгу и «оперативно необходимую» бабищу Витька. Хотя, что я о ней знаю? Может она не глупее Илги, но умеет ловко притворяться простой, как две копейки? И вообще, это будет клевая вечеринка четверых дурилок картонных, которые делают вид, что они простые советские граждане.
Последняя неделя перед праздниками покатилась неудержимо к финалу. Выходные у меня были свободны. Занятия в секции отменились, так как детишки местных шишек уже возжелали праздника.
31-е декабря приходилось на среду, каникулы начинались 30-го, так что первый день следующей недели (29-е) был еще на сто процентов рабочим, без всяких послаблений, как для учащихся, так и для учителей. Правда, Пал Палыч
